Постановление пленума 55 о судебном приговоре
Материал для подписчиков издания «ЭЖ-Юрист». Для оформления подписки на электронную версию издания перейдите по ссылке.
ЭЖ-Юрист
Российская правовая газета, издается с 1998 года. Освещает новости законодательства, практику применения законов и нормативных актов, судебную практику по различным отраслям права, предлагает аналитику наиболее актуальных вопросов правоприменения, отвечает на вопросы читателей.
Периодичность выхода: еженедельно, 50 номеров в год. Объем: 16 полос.
29 ноября 2016 года Верховный Суд РФ принял два постановления Пленума, разъясняющих судьям, какие основные моменты должен содержать приговор по уголовному делу и какой порядок освобождения от уголовной ответственности
ВС указал, что суды должны внимательнее относиться к заявлениям подсудимых о пытках и утверждениям о том, что первоначальные признательные показания обвиняемые дали под давлением правоохранителей.
Каждое из таких заявлений должно проверяться, указывают авторы постановления. «Если в ходе судебного разбирательства доводы подсудимого о даче им показаний под воздействием недозволенных методов ведения расследования не опровергнуты, то такие показания не могут быть использованы в доказывании», – постановил пленум ВС.
А одно только признание вины также не должно быть основанием для обвинительного приговора, указали высокие судьи в постановлении.
Суды на местах должны проверять все обстоятельства дела и анализировать доказательства «в отношении каждого из подсудимых по каждому из преступных эпизодов», что впоследствии должно быть отражено в приговоре суда, говорится в документе.
Критически Верховный суд призвал суды относиться и к результатам оперативно-разыскной деятельности. Класть в основу приговора рекомендуется только материалы ОРД, полученные в соответствии с законом, то есть те, которые проводились с санкции судов.
Также ВС рекомендовал судьям избегать в приговоре формулировок и утверждений о виновности иных участников преступлений, которые не являются непосредственными обвиняемыми в конкретном деле. Пленум ВС отметил, что их фамилии не должны быть указаны в приговорах.
«Если суд пришел к выводу о необходимости назначения подсудимому наказания в виде лишения свободы, а санкция статьи уголовного закона наряду с лишением свободы предусматривает и другие виды наказания, то суд должен указать мотивы, по которым ему не может быть назначена иная мера наказания», – указывают участники пленума ВС.
Для назначения же высшей меры наказания – пожизненного лишения свободы – судьям необходимо сослаться на «конкретные обстоятельства дела и данные, характеризующие личность подсудимого», говорится в постановлении пленума ВС.
Датой же вынесения приговора ВС предлагает считать не дату его оглашения в присутствии обвиняемого и публики, а дату его подписания судьей в совещательной комнате.
При этом во втором документе, посвященном порядку освобождения от уголовной ответственности, ВС рекомендует судам внимательнее относиться к требованию закона о том, что обвиняемый должен возместить ущерб потерпевшему – выплатить сумму вреда и компенсировать моральные страдания.
Вся сумма должна же быть погашена в установленные судом сроки, следует из постановления пленума. «Уголовно-процессуальным законом не предусмотрено продление срока исполнения решения о применении меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа, а также отсрочка или рассрочка исполнения такого решения», – указывают авторы постановления. Суды не должны класть в основу своих решений обещания возместить вред в будущем. Но при этом закон не запрещает выплатить всю сумму вместо обвиняемого стороннему лицу, указывает ВС.
Летом в Уголовным кодекс были внесены изменения, согласно которым суды имеют право освободить обвиняемого, совершившего преступление небольшой или средней тяжести, от уголовной ответственности.
Адвокат Тимур Хутов опасается, что эти предложения Верховного суда останутся в качестве декларативных норм и не повлекут улучшение ситуации для задержанных. «Ни для кого не секрет, что правоохранители применяют недозволенные методы на допросах. Признание вины до сих пор у нас является королевой доказательств», – говорит защитник.
«Теперь суды просто будут заставлять сотрудников полиции писать рапорты, что проверка проведена, нарушений не выявлено, а обвиняемый сам упал на допросе несколько раз, – считает Хутов. – Все эти меры как мертвому припарки».
Он отмечает, что только самые громкие и летальные случаи доходят до общественности. В Бурятии сейчас под следствием находятся шесть сотрудников полиции. По версии следствия, они причастны к гибели 17-летнего подростка, которого пытали во время допроса: надевали ему на голову противогаз и пережимали трубку с воздухом. Молодой человек же подозревался в краже велосипеда.
О даче признательных показаний под пытками почти сразу же после задержания заявил главный фигурант дела об убийстве политика Бориса Немцова – предполагаемый киллер Заур Дадаев. Он настаивает, что показания, в которых он якобы рассказывает, как готовил преступления и расстреливал оппозиционера на Большом Москворецком мосту в столице, он дал после нескольких дней жестоких пыток, а также в обмен на освобождение другого задержанного. Сейчас это дело рассматривает Московский окружной военный суд.
Тексты Постановлений Пленума Верховного Суда РФ:
– Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 г. N 55 «О судебном приговоре»
– Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 г. № 56 «Об основаниях и порядке освобождения от уголовной ответственности»
Пленум ВС РФ 29 ноября 2016 года принял новое Постановление № 55 «О судебном приговоре» (далее – Постановление № 55). Рассмотрим его наиболее важные положения.
В пункте 1 Постановления № 55 указано, что «с учетом положений… статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод… приговор может быть признан законным только в том случае, если он постановлен по результатам справедливого судебного разбирательства». Ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод охватывает, в частности, такие вопросы, как презумпция невиновности, право на защиту, доказывание (в том числе использование доказательств, полученных в результате пыток, провокации, вмешательства в частную жизнь). Судя по процитированной формулировке, ВС РФ в очередной раз ориентирует национальные суды на следование стандартам справедливого правосудия, сформулированным в практике ЕСПЧ.
В абзаце 2 п. 4 Постановления № 55 еще раз акцентировано внимание судов на необходимости обеспечивать право обвиняемого на перекрестный допрос показывающих против него лиц.
В п. 10 Постановления № 55 Верховный Суд РФ указал, что «в тех случаях, когда в ходе проверки сообщения о преступлении в порядке ст. 144 УПК РФ подсудимый обращался с письменным или устным заявлением о явке с повинной и сторона обвинения ссылается на указанные в этом заявлении сведения как на одно из доказательств его виновности, суду надлежит проверять, в частности, разъяснялись ли подсудимому при принятии от него такого заявления с учетом требований части 1.1 статьи 144 УПК РФ права… пользоваться услугами адвоката, приносить жалобы на действия (бездействие) и решения органов предварительного расследования в порядке, установленном главой 16 УПК РФ; была ли обеспечена возможность осуществления этих прав».
Позиция авторов Постановления № 55 находится в русле европейских стандартов справедливого правосудия. Так, в 2015 году в Постановлении по делу «Турбылев против России» Европейский Суд указал: «…до подачи «заявления о явке с повинной» заявитель не был уведомлен о его праве на юридическую помощь. Независимо от того, признался ли заявитель до или после оформления его задержания, из обстоятельств дела… следует, что во время его признания заявитель содержался в милиции по той единственной причине, что он подозревался в причастности к разбойному нападению… Соответственно, сотрудники милиции были обязаны соблюдать права подозреваемого, одним из которых является право на доступ к адвокату. Отсутствие во внутригосударственном законодательстве требования о праве на доступ к адвокату при подаче заявления о явке с повинной использовалось как способ ограничить право заявителя как фактического подозреваемого на юридическую помощь и принять его заявление о явке с повинной, полученное в отсутствие юридической помощи, в качестве доказательства его вины. Это невосполнимо повредило правам защиты. Ни помощь, оказанная впоследствии адвокатом, ни состязательный характер последующего разбирательства и возможность оспаривания данного доказательства в суде первой инстанции и при обжаловании не могли устранить недостатки, которые имели место в милиции».
В абзаце 1 п. 12 Постановления № 55 указано: «Если подсудимый объясняет изменение показаний, данных им в присутствии защитника, тем, что они были получены под воздействием примененных к нему незаконным методов ведения расследования, то судом должны быть приняты достаточные и эффективные меры по проверке такого заявления подсудимого».
При этом необходимо помнить, что с учетом сформулированной в практике ЕСПЧ (§35 постановления по делу «Корнев против России») именно на сотрудниках правоохранительных органов лежит обязанность опровергать презумпцию того, что травмы или смерть лица, находящегося под их контролем, возникли не по их вине. При этом для констатации недопустимости признательных показаний из-за получения их в результате пыток не требуется ни возбуждения уголовного дела в отношении сотрудников полиции, ни предъявления им обвинения, ни вынесения обвинительного приговора по ст. 286 УК РФ.
К сожалению, практика развивается так, что суды зачастую ограничиваются только допросом сотрудников полиции или получением постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по заявлению обвиняемого о пытках. При таком подходе председательствующий по делу фактически самоустраняется от личной и непосредственной проверки заявлений о пытках, перекладывая рассмотрение этого вопроса на коллег тех сотрудников правоохранительных органов, на которых указывает обвиняемый. Например, в постановлении по делу «Турбылев против России» ЕСПЧ констатировал нарушение права лица не подвергаться пыткам и, помимо прочего, указал: «Суд первой инстанции не дал оценки медицинским документам и свидетельским показаниям, представленным заявителем в поддержку его возражения по мотиву давления. Сославшись на показания сотрудников милиции, отрицавших нарушения со своей стороны, и на служебную милицейскую проверку, отклонившую утверждения заявителя, суд не придал значения явной заинтересованности сотрудников милиции в отклонении доводов заявителя о жестоком обращении. В целом мотивировка отклонения судом первой инстанции возражений заявителя свидетельствует об отсутствии независимой оценки всех относимых факторов с целью определения того, имеются ли основания для исключения из числа доказательств признания заявителя… Это отсутствие тщательной оценки качества оспариваемого доказательства (признания заявителя) и обстоятельств, при которых оно было получено, что ставит под сомнение его достоверность и точность, не было восполнено вышестоящими судами».
Полный текст статьи опубликован в газете «эж-Юрист» № 49 от 14.12.2016 и на сайте «Экономика и жизнь».