Следователь нашел вещдок и посадил преступника

В 8 классе я поступила в Кадетский корпус Следственного комитета имени Александра Невского. Спустя несколько месяцев, когда я уже получила общее представление о правовой структуре отдельных органов и в целом о правоохранительной системе, мне попала в руки книга. Это был детектив, один из тех, которыми увлекаются люди, путешествующие по свету на самолетах, поездах и пароходах. И тут мне пришла в голову странная мысль: «А возможно ли совершить идеальное и безнаказанное преступление?» Тогда я сразу же нашла ответ: да, ведь во всех детективах преступников ловят то по отпечаткам пальцев, то по следам обуви, оставленным по неосторожности.

Мне в то время казалось, что можно учесть все ошибки других преступников и просто их не допускать. Но я забыла о работе следователей, оперативников и криминалистов как о факторе, стоящем на пути к идеальному преступлению.

Что вообще делает следователь? Он проводит расследования по данным, которые собирали оперативники, и по результатам экспертиз, которые провели криминалисты. В этой цепочке первым свою работу завершает криминалист, так как он проводит экспертизы, отправляет следователю полученную информацию и дальше не участвует в расследовании. А вот «следователь-оперативник» – это «связка», которая продолжает свое существование как единый анализирующий аппарат до передачи дела в суд.

Именно следователь и оперативник ведут игру с преступником, пусть и не лицом к лицу.

Эта игра не равна. Преступник имеет все данные, ему нужно только замести следы и уйти в «подполье», а можно и не уходить. А вот перед представителями закона появляется задача без исходных данных и со всеми неизвестными. Они начинают расследования, так же как и первооткрыватели новых земель ступают на тонкий лед. Именно на этом этапе появляются возможные ошибки, последствия которых непредсказуемы. Первой ошибкой может стать неверный осмотр места преступления; например, заметив отсутствие или, наоборот, присутствие лишнего предмета можно понять многое о вторжение чужого человека в жилье потерпевшего. Выбор версии также играет огромную роль в дальнейшем расследовании. Преувеличение важности одной версии может затмить необходимость проверки другой. Эти ошибки могут быть взаимны; следователь совершает их по незнанию, а преступник по многим факторам: неосторожность, невнимательность, паника.

Как пример мы можем рассмотреть произведение Александры Марининой «Городской тариф». Следователь Давыдов и четыре оперативника, в том числе и главная героиня книги Анастасия Каменская, работали над убийством Милены Погодиной. Следственная группа совершила множество ошибок: «затоптали» следы на месте преступления, не были замечены все улики, основной стала тупиковая версия. Но и преступники, хоть и подстраховались ложными билетами на поезд и имели покровительство в крупной компании, также совершили убийство неидеально: стаканы для инсценировки романтического свидания были не из фирменного набора, а из ближайшего магазина, в кабинете оставили по неосторожности диск, принадлежавший «левой» фирме, а самое главное – оставили жизненно важное лекарство при инсценировке бегства подставного убийцы. Эти ошибки были ненамного, но «страшнее» ошибок следственной группы и были достаточными уликами для Каменской, которая вовремя исправила свои и увидела ошибки преступника.

А вот пример халатности полицейских мы можем найти в книге Элис Сиболд «Милые кости». Да, здесь другая история. Преступник исполнил все безупречно. Убийства – это его стиль жизни. Но при этом есть и фактор нежелания следственной группы лезть из кожи вон чтобы посадить преступника. Они не имели даже косвенных улик, и единственным выходом из этой ситуации оставалось положиться на предчувствия родных погибшей девочки. Следователи не установили наблюдения за домом предполагаемого убийцы, не спросили его документов, не навели справок о его прошлом, если бы преступник был наказан, возможно, будущее у семьи Сэлмонов было бы другим.

Именно поэтому профессию следователя называют творческой. Чем изобретательней ведет себя преступник, тем внимательнее и хитрее должен быть следователь. К тому же от него зависит множество судеб потерпевших и преступников, поэтому он не имеет права на фатальные ошибки.

Расследование большинства преступлений начинается с осмотра места происшествия. Часто это процессуальное действие становится ключевым, ведь именно там имеются следы, которые могут многое рассказать о произошедшем и даже привести к преступнику. Если их вовремя не обнаружить и не изъять, следы будут утрачены навсегда, а вместе с ними оборвется и нить расследования. Почувствуйте себя следователем – проведите осмотр места происшествия и соберите все улики, используя различные криминалистические методики и тактические приемы.

В осмотре места происшествия обычно участвует следственно-оперативная группа, состоящая из следователя, оперуполномоченного уголовного розыска, судебно-медицинского эксперта и эксперта-криминалиста. "По методичке следственно-оперативная группа на место происшествия прибывает первой, главным при осмотре является следователь. На практике все наоборот. Следователь прибывает, когда его позовут – то есть после того, как возле трупа соберутся сотрудники ППС, участковый, дежурный опер и когда начальник УМВД, начальник уголовного розыска и прочие убедятся в том, что труп "криминальный" и под естественные причины его не списать", – рассказал бывший следователь по особо важным делам ГСУ СК при прокуратуре РФ, адвокат, партнер АБ "Торн" Сергей Токарев. По его словам, фактически рядовой малоопытный следователь на месте происшествия не руководит, а лишь описывает окружающую обстановку. "Все, что касается трупа, ему диктует судебный медик. Криминалист в случае обнаружения интересных следов, частиц и прочего также сообщает об этом следователю, а тот обнаруженное и изъятое вносит в протокол", – объясняет Токарев. Но в нашем примере все будет иначе.

Итак, совершено убийство. На что обратит внимание опытный следователь, какие следы он изымет, какие экспертизы назначит?

1. Провести осмотр трупа, назначить судебно-медицинскую экспертизу

В первую очередь надо проверить, имеются ли у пострадавшего признаки жизни. Если таковых нет, судмедэксперт определяет время наступления смерти, причину, характер и механизм возникновения повреждений. В протокол заносятся также сведения о позе трупа, следах и предметах, находящихся на нем, состоянии одежды, наличии следов, похожих на кровь. Кроме того, описывается пол, приблизительный возраст, телосложение, цвет кожи, особые приметы, состояние умершего.

В дальнейшем следователь назначает судебно-медицинскую экспертизу трупа. "Она поможет получить ответы на вопросы о причине смерти, давности ее наступления, причиненных телесных повреждениях, степени тяжести причиненного вреда, наличии в крови алкоголя и наркотиков, подногтевом содержимом. Например, если потерпевший боролся с нападавшим, у него под ногтями могла остаться кровь подозреваемого или частицы его одежды", – рассказал партнер АБ "ЗКС" Андрей Гривцов.

Старший партнер АБ "Коблев и партнеры" Руслан Закалюжный предлагает поставить перед судмедэкспертом следующие вопросы: "Каковы причины наступления смерти? Какие телесные повреждения у пострадавшего, их локализация и способы образования? В каком положении в момент нанесения травмы находился пострадавший? Что можно сказать о взаимном расположении жертвы и агрессора в момент нападения? Сколько времени прошло между наступлением смерти и началом исследования? Есть признаки, свидетельствующие, что удар нанесен правшей или левшей?" При ответе на последний вопрос будет исследована рана от топора. Кстати, она поможет также определить пол нападавшего, рост, телосложение, наличие у него специальных навыков.

2. Осмотреть и изъять топор, отправить его на экспертизу

Конечно, главный вопрос эксперту, который напрашивается сразу, – этим ли топором был убит пострадавший. Чтобы на него ответить, нужно при назначении судебно-медицинской экспертизы поставить вопрос об идентификации ранения (ширина, глубна, вид и т.д.), а в дальнейшем предоставить эксперту осмотренный и изъятый топор для его сравнения с повреждениями на теле и одежде.

По орудию убийства также можно вычислить убийцу. Дело в том, что от удара металлическим предметом на теле человека остаются следы металлизации. Они выявляются при освещении инфракрасными лучами, которые не способны проникать через металлы и достаточно легко проходят через большинство других материалов. Поэтому при обнаружении подозреваемого или его одежды следователь может провести металловедческую экспертизу и установить его причастность или непричастность к совершению преступления.

3. Осмотреть и изъять капли крови и других биологических следов (в том числе невидимых невооруженным глазом), отправить их на биологическую экспертизу

Кровь на месте преступления может принадлежать преступнику или потерпевшему. Увидев нашу картинку, Токарев удивился, почему под трупом находится лужа крови, а на спине ее нет. Чтобы объяснить это, нужно сделать смыв крови на ватный или марлевый стерильный тампон, промоченный в дистиллированной воде (не забыв при этом про контрольный смыв). В указанной ситуации смыв стоит произвести с пола, стола, ноутбука и других мест, где будет обнаружена кровь. Как правило, невидимые невооруженным глазом биологические следы выявляют при помощи ультрафиолетового света.

Особое внимание следует уделить одежде потерпевшего – возможно, следы крови есть и на ней. Ее целесообразно изъять у медэксперта после вскрытия. "Одежду, ткани со следами нельзя упаковывать в полиэтиленовый пакет. Она сворачивается следами вовнутрь, между следами и другими частями прокладываются чистые листы бумаги", – рассказала эксперт-криминалист Центра по проведению судебных экспертиз и исследований АНО "Судебный эксперт" Юлия Барбачакова.

Эксперт определяет группу крови и устанавливает, кому она может принадлежать. Если подозреваемому, то при наличии такового можно сличить его кровь с изъятой на месте преступления.

Однако это не все, что может рассказать пятно крови. По капле можно определить, давно ли она упала на пол, под каким углом, с какого расстояния. Например, если капля крови имеет зубчатые края, то она упала с высоты более двух метров. Но это касается только незагустевшей крови.

4. Снять видимые отпечатки пальцев, найти невидимые, после чего провести дактилоскопическую экспертизу

Отпечатки пальцев остаются на всех поверхностях, вот только изъять их получается не всегда – в среднем они "живут" 2–3 дня. Если же следы остались на пластичных, покрытых порошкообразными веществами или пленкообразующей жидкостью поверхностях, они могут сохраняться гораздо дольше. Барбачакова рассказала, что можно даже снять отпечатки пальцев с ножа, найденного в реке: "Так как след руки – это наслоение потожирового вещества, то в случаях, например, обнаружения ножа в реке после его просушки след пальца руки выявляется дактилоскопическими порошками".

Также существуют визуально-оптические, физические, химические, физико-химические и микробиологические способы выявления отпечатков пальцев. Они применяются для обнаружения невидимых глазу следов, а также следов, находящихся на пористых и впитывающих потожировое вещество поверхностях (кожа, необработанная древесина, бумага и т. п.). В основном все эти методы основаны на химической реакции между компонентами следа и специальными реактивами, вызывающими их окрашивание или люминесценцию. Например, в результате обработки помещения парами йода следы пальцев окрашиваются в коричневый цвет, а при окуривании парами ациал-крианидов (т. е. супер-клея) – в белый цвет. Кстати, в идеальных условиях эти методы способны выявить следы давностью до 3 месяцев.

После изъятия всех отпечатков назначают дактилоскопическую экспертизу, чтобы определить, кому они принадлежат.

Наверное, все знают, что отпечатки пальцев широко используются в криминалистике именно потому, что они не повторяются у разных людей. Но мало кому известно, что ушные раковины не менее индивидуальны. Поэтому в Эстонии даже собирают картотеку отпечатков ушей – след от них может остаться, например, если перед совершением кражи преступник прикладывает к окну или двери ухо, чтобы послушать, есть ли кто дома.

5. Провести компьютерно-техническую экспертизу ноутбука

В ноутбуке могут храниться важные сведения. Чтобы получить их, придется изъять ноутбук и изучить его содержимое, установить время последнего сеанса, какие файлы последними были в работе, и т. п. "Теоретически можно попробовать получить записи камеры ноутбука", – предложил Токарев.

6. Провести экспертизу дорожки следов

Обнаружение следов обуви на месте происшествия может свидетельствовать о количестве людей, находившихся там; направлении их движения; местах остановок; темпе передвижения; перенесении ими тяжести. В отношении обуви устанавливаются: ее размер; конструкция низа; степень изношенности; мужская обувь или женская; особенности конкретного экземпляра (например, логотип фирмы). Потом исходя из этих данных можно определить пол, рост человека, особенности походки, аномалии опорно-двигательного аппарата и некоторые поражения центральной нервной системы, а также отсутствие координации, вызванное иными причинами.

Поэтому имеет смысл зафиксировать следы обуви, изъять их и назначить экспертизу. Однако Токарев относится к этому скептически: "Исследование следов, как и дактилоскопия, обычно ничего не дает – сами сотрудники затаптывают и лапают все до начала осмотра".

7. Изъять и исследовать осыпь битого стекла

Экспертиза стекла может показать, снаружи или изнутри было разбито окно, каким способом, в результате какого воздействия. "А если окно разбито снаружи – мог ли в него прилететь топор", – добавляет Токарев. Он также предлагает поставить перед экспертом вопрос, возможно ли через разбитый проем проникнуть человеку.

Даже если на сейфе нет никаких следов взлома, на него в любом случае стоит обратить внимание – изъять, открыть и осмотреть. Токарев рекомендует также провести техническую экспертизу сейфа – определить время последнего открытия и возможность несанкционированного проникновения.

Помимо перечисленных, эксперты также советуют инициировать одорологическую (запаховую) экспертизу, чтобы в дальнейшем с помощью собаки-детектора найти подозреваемого или его вещи, а также товароведческую экспертизу (по определению размера причиненного ущерба – разбитого окна).

И, конечно, стоит провести те мероприятия, которые необходимы в случае совершения любого преступления – установить данные о личности потерпевшего, отработать его связи, найти возможных свидетелей и очевидцев происшедшего, изъять видеозаписи с имеющихся в районе камер, проверить телефонные соединения и переписку за интересующий период.

Может быть, вы провели бы еще какое-нибудь исследование, о котором мы забыли? Напишите нам об этом.

Довелось мне защищать одного из наших извечных оппонентов — следователя, привлеченного за фальсификацию доказательств по уголовному делу. Это была девушка -Н. с уже приличным стажем работы в органах и неплохими практическими навыками. Мне хотелось бы больше осветить не столько само это дело в отношении нее, сколько те обстоятельства, по стечению которых она оказалась на скамье подсудимых. Именно они могут казаться для нас наиболее интересными.

А ситуация развивалась так. Н. находилась в качестве следователя на суточном дежурстве в РУВД. В эту ночь двое военнослужащих срочной службы, патрулировавших в качестве сотрудников правоохранительных органов улицы Тюмени, доставили в отдел задержанного ими пьяного мужчину. Не понравилось им его поведение, что послужило поводом к задержанию. А затем они провели досмотр этого мужчины и изъяли у него из кармана… боевой патрон от автомата Калашникова.

Досмотр они делали без понятых, а его результаты оформили рапортом. Н. начала разбираться с данным материалом. Вместо того, чтобы послать подальше обоих бойцов вместе с их патроном, она как истинный следователь стала пытаться доказывать вину задержанного. Допросила обоих военнослужащих об обстоятельствах задержания и изъятия патрона. А затем у старшего патрульной группы протоколом выемки изъяла автоматный патрон.

Только, вот незадача! Не смогла она найти в два часа ночи в РУВД понятых. Ну и ладно. Вписала в качестве понятых двух своих знакомых, честно указав их данные, и сама же за них и расписалась. Затем назначила по патрону экспертное исследование и с чувством выполненного долга вернула материал в дежурную часть.

Задержанный мужик «лыка не вязал», работать с ним было нельзя, поэтому он был оставлен для работы следующей смены. Больше к этому материалу Н. не возвращалась и что там по нему делается не знала.

А вот задержанный с патроном мужик оказался далеко не дурак, вину свою признавать не хотел, а вдобавок нанял себе для защиты опытного тюменского адвоката. На предварительном следствии его защитник особой ретивости не проявлял, но когда дело в отношении его подзащитного все-таки запихнули в суд, адвокат взялся за работу всерьез.

В довершение ко всем имеющимся в уголовном деле процессуальным нарушениям, адвокат вызывает понятых, указанных в протоколе выемки патрона, в судебное заседание. На допросе в суде эти товарищи показывают, что никакого участия в выемке они не принимали, свои подписи в протоколе не ставили. (Н., видимо, забыла их предупредить)

Параллельно с этим адвокат делает запрос в воинскую часть, где проходят службу патрульные, относительно того, когда последний раз у них были стрельбы из автоматов, и какой номер партии патронов, которые были использованы в этих стрельбах. Получает ответ, что стрельбы были за пару недель до задержания с патроном его подзащитного, а номер партии использованных патронов соответствует номеру патрона, изъятого у подсудимого.

Уголовное дело, возбужденное по ч.1 ст. 222 УК РФ, заканчивается оправданием подсудимого и возбуждением уголовного дела в отношении следователя Н. по ч.2 ст. 303 УК РФ.

Когда я начал работать по защите Н. и подробно разбирать все обстоятельства, выявилась еще одна интересная деталь. Н. признавала, что подписи в протоколе выемки подделала, но заявила, что она не возбуждала это уголовное дело, то есть не выносила постановление о возбуждении данного дела, а работала исключительно по материалу проверки. По показаниям Н. уголовное дело по патрону возбудили позже от ее имени, подделав уже подпись самой Н.

Я за это ухватился. Если мы доказываем, что Н. не подписывала постановление о возбуждении уголовного дела, следовательно, в ее действиях нет и состава преступления, предусмотренного ст. 303 УК РФ. Раз уголовное дело не было возбуждено, значит, нет и фальсификации доказательств по уголовному делу.

Первая почерковедческая экспертиза по нашему делу сделала вывод, что подпись на постановлении о возбуждении дела принадлежит самой Н. (Подпись была сделана хорошо, но были видны некоторые несоответствия оригиналу) Нам стоило большого труда заставить следствие назначить повторную почерковедческую экспертизу, но весь труд был сведен на нет тем, что проведение повторной экспертизы было поручено тому же учреждению, что делало и первую экспертизу. Получите такой же результат. (Оказалось, что повторную экспертизу делала бывшая ученица первоначального эксперта)

Еще мы ходатайствовали перед следствием о запросе в информационном центре ГУВД области учетных карточек относительно данного дела, которые собственноручно заполняет следователь при возбуждении уголовного дела. По ним можно было полнее проверить почерк и подпись заполнявшего карточки, но, увы, карточки уже были уничтожены (прошло много времени).

Пока мы по делу проводили свою политику, вступил в силу акт амнистии, под действие которого Н. подпадала. Но мы все равно решили пройти через суд. Пытались добиться оправдательного приговора. Не получилось. Суд признал Н. виновной и по амнистии от наказания освободил.

Главный вывод, который я сделал из этого дела, — все действия следствия, имеющие значение для дела, нуждаются в тщательной проверке со стороны защиты. (А раздолбайства необязательности у нашего следствия вполне хватает).