Родители не справляются с воспитанием ребенка

В Ростове-на-Дону суд удовлетворил просьбу родителей 16-летнего юноши о лишении их родительских прав. Мать и отец подростка заявили, что не могут полноценно справляться со своими обязанностями, так как сын прогуливал уроки, сбегал из дома и воровал. Как по российскому законодательству могут действовать родители в случае, если их дети отбились от рук? Какие меры они могут принять? Об этом расскажет корреспондент "Вестей ФМ" Борис Бейлин.

Согласно Семейному кодексу родители несут ответственность за воспитание своих детей. Они обязаны заботиться об их здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии. Закон ничего не говорит об отказе от родительских прав. Он предусматривает только их лишение, уточняет лидер Ассоциации родительских комитетов и сообществ России Ольга Литкова:

"Закон не позволяет отказываться от ребенка и лишать родительских прав только потому, что родители не справляются с воспитанием ребенка. У нас по закону можно лишить родительских прав, если родитель жестоко обращается с детьми, злоупотребляет своими родительскими правами".

С другой стороны, основанием для лишения родительских прав является уклонение от выполнения обязанностей родителей. Случай в Ростове-на-Дону можно квалифицировать как раз по этой статье, считает председатель коллегии адвокатов "Искрина и партнёры" Юлия Искрина:

"Если ситуация действительно сложная, родители халатно относятся к воспитанию, здесь есть основание, чтобы лишить их родительских прав. Основание не в том, что они отказываются от ребенка, а в том, что они не могут в силу своих качеств нести эту обязанность".

Решение суда в Ростове-на-Дону не является прецедентом. Там вынесли приговор не ребенку, а его родителям, отмечает первый зампред думского комитета по вопросам семьи Ольга Баталина:

"Родителей лишили родительских прав не за плохое поведение ребенка, а за то, что родители, используя свои родительские права, довели ребенка до того, что он ведет асоциальный образ жизни".

Таким образом, обращение в суд родителей трудного подростка с просьбой лишить их родительских прав не может рассматривается как форма воздействия на ребенка. Воспитывать детей по закону должна сама семья, причем не допуская физического, либо психического насилия. Если ребенок трудный, его родители могут попросить помощи у психолога. Других мер воздействия, по сути, закон не предусматривает. Сто лет назад было по-другому, напоминает Ольга Литкова:

"До революции было очень интересное положение в законе: родители могли определить ребенка в тюрьму на срок до 4 месяцев. За злостное непослушание, за антиобщественный образ жизни, за распутное поведение. И государство определяло ребенка в места лишения свободы. Родители могли простить ребенка в любой момент и тогда ребенка отпускали".

Сегодня обратиться за помощью в правоохранительные органы родители могут только в том случае, если их ребенок совершил преступление. К уголовной ответственности привлекаются граждане, достигшие 16-летнего возраста. За некоторые тяжкие преступления – с 14 лет.

Популярное

ВЛАДИМИР СОЛОВЬЁВ: Я помню, когда оппозиция была другой. Я помню, когда оппозиция в Советском Союзе состояла из людей высококультурных и очень нравственных. Можно было не разделять их взгляды, но как люди они вызывали уважение.

РОСТИСЛАВ ИЩЕНКО: «Украинских моряков могли даже пропустить через Керченский пролив теоретически. Это все равно бы унизило Украину, потому что скрытно они через него пройти не могли, соответственно, в лучшем случае для Украины их бы просто под конвоем через него бы провели. Ну вот, представь себе, как вот эти три корыта плывут под конвоем под Керченским мостом!».

МИХАИЛ ЛЕОНТЬЕВ: «Что происходит: кризис созрел – циклический, суперциклический! То есть, его удалось отсрочить в 2008 году. Значит, проблема какая: как и тогда – кто платить будет? Поскольку система продолжает быть, по инерции, американской глобальной системой, она еще пока глобальная, а потому – американская, потому что другой глобальной системы нет, и в ближайшее время не будет… То понятно, что американцы решают, кто будет платить, и, конечно, что не они».

Как подросток становится мужчиной и что для этого нужно

В своей книге о развитии мальчиков всемирно известный психолог Стив Биддалф утверждает, что с определенного возраста родители перестают быть главными воспитателями подростка, и нужен кто-то еще — учитель, наставник, друг семьи — кто будет правильно влиять на мальчика и к кому тот сможет обратиться в трудной ситуации. Рассказываем, как происходит превращение подростка в мужчину и почему родители как воспитатели отходят на второй план.

Четырнадцать и старше: становясь мужчиной

Примерно в возрасте четырнадцати лет начинается новая стадия отрочества. Как правило, в этом возрасте мальчики заметно вытягиваются в росте, но и в организме происходит разительная перемена: уровень тестостерона повышается почти на 800 процентов!

Хотя все индивидуально, но в этом возрасте у них есть нечто общее: они становятся более упрямыми, беспокойными, у них часто меняется настроение. И не то чтобы они меняются в худшую сторону, просто в них рождается новая личность, а рождение всегда предполагает борьбу. Им необходимо найти ответы на серьезные вопросы, окунуться в новые приключения, поставить перед собой новые цели, определить приоритеты на будущее — а между тем внутренние часы торопят их жить.

Я полагаю, что именно в этом возрасте мы в большей степени теряем контакт с детьми. Так уж повелось, что мы предъявляем к подросткам стандартный набор требований: побольше усердия в школе, побольше работы по дому. Но подростку требуется нечто большее. Он и гормонально, и физически рвется во взрослый мир, а мы хотим задержать его в детстве еще лет на пять-шесть! Неудивительно, что возникают проблемы.

Все беды, которые являются родителям в виде ночных кошмаров (подростковый авантюризм, алкоголь, наркотики, криминал), происходят от того, что мы не находим каналов для выплеска подростковой жажды славы и геройства. Мальчишки смотрят на взрослый мир и не видят ничего, во что им хотелось бы верить или в чем участвовать.

Как поступали древние

В любой цивилизации — от эскимосов до африканских племен, во все времена и на всех континентах мальчики-подростки получали особое внимание и заботу со стороны всей общины. Древние культуры знали — а мы только еще начинаем этому учиться,— что родители не могут воспитать мальчиков-подростков без помощи других взрослых, которым можно доверять и которые проявляют желание участвовать в процессе воспитания на долгосрочной основе.

Одна из причин такого подхода заключается в том, что четырнадцатилетние сыновья и их отцы доводят друг друга до бешенства. Зачастую отец способен лишь любить сына. Но любить и обучать уже не получается. (Помните, как ваш отец учил вас водить машину?) Если же кто-то посторонний приходит на помощь, отцы и сыновья становятся гораздо спокойнее.

Традиционно практиковались два метода, помогавшие юноше войти во взрослую жизнь. Во-первых, подростков брали под крыло и наставляли на путь истинный взрослые мужчины, которые могли обучить их ремеслу. Во-вторых, на определенных этапах наставничества старейшины рода или племени проводили посвящение юношей в таинства профессии. Этот процесс предполагал серьезные испытания, имевшие целью приобщение мальчиков к взрослой жизни.

Посвящение в племенах лакотов

Коренные жители Америки лакоты, должно быть, известны вам по фильму «Танцы с волками». Примерно в возрасте четырнадцати лет мальчики-лакоты подвергались своеобразному испытанию на прочность, так называемому тесту на видение. Мальчик должен был забраться на вершину горы и сидеть там в ожидании видений или галлюцинаций, вызванных чувством голода. Предполагалось, что видение предстанет в образе некоего небесного существа, которое станет вести мальчика по жизни. Пока мальчик дрожал на вершине горы, до него доносилось из темноты грозное рычание диких зверей. На самом деле эти звуки издавали мужчины племени, которые обеспечивали безопасность ребенка. Мальчики были слишком ценным материалом для племени, и подвергать их бессмысленному риску никто не собирался.

Когда подросток возвращался в племя, его успех шумно отмечался. Но начиная с этого дня и в течение целых двух лет ему не разрешалось разговаривать со своей матерью. Матери в племени лакотов, как и женщины всех племен охотников-собирателей, очень близки и нежны со своими детьми, и дети зачастую так и спят вместе с ними в хижинах. Лакоты полагали, что, если мальчик заговорит с матерью сразу же после обряда посвящения в мужчину, соблазн вернуться в детство будет слишком велик, и он опять окажется в женском мире и никогда не вырастет. По прошествии двух лет происходила церемония воссоединения матери и сына, но к этому времени сын уже был мужчиной, и его отношение к матери соответствовало его новому статусу.

Матери и сыновья сегодня

Резким контрастом с обычаями племени лакотов выступают современные отношения между матерями и сыновьями, которые зачастую остаются стеснительными, инфантильными и безразличными. Сыновья боятся сохранять близость к матери и вместе с тем, уже становясь мужчинами, все равно не могут оторваться от материнской опеки. Они переносят свое зависимое положение на отношения с любой другой женщиной. Не прошедшие обряда посвящения в мужское братство, они не доверяют мужчинам и не верят в мужскую дружбу. Они не хотят брать на себя обязательства перед женщинами, опасаясь, что к ним опять будут относиться по-матерински и контролировать. Так и появляются «никакие» мужчины.

Только покинув женский мир, молодые люди могут разорвать материнскую оболочку и начать относиться к женщинам по-взрослому. Бытовая жестокость, измены, неудачи в супружеской жизни совсем не обязательно являются результатом проблем с женщинами, причина как раз в том, что мальчики не прошли положенный путь трансформации.

Зачем нужен наставник

Вы можете усомниться в том, что в древние времена матери, да и отцы тоже, без опаски отдавали своих сыновей в чужие руки. Но на самом деле оснований бояться не было. В качестве наставников выступали мужчины, которых хорошо знали и которым доверяли.

Сегодня наставничество чаще всего отсутствует или существует в эпизодическом виде. Сами наставники — спортивные тренеры, родственники, учителя, начальники — редко понимают свою роль и, как правило, исполняют ее плохо.

Если рядом нет наставника, юноша может столкнуться с множеством проблем на своем пути во взрослую жизнь. Он может ввязаться в бесполезную борьбу со своими родителями в попытках самоутвердиться и отстоять собственную независимость. А может впасть в депрессию и обособиться.

Детям этого возраста приходится искать ответы на очень сложные вопросы — о сексе, выборе карьеры, об отношении к наркотикам и алкоголю. Если мать и отец по-прежнему уделяют ребенку много времени, живут его интересами, он охотно делится с ними своими мыслями и сомнениями. Но иногда у подростка возникает потребность поговорить и с другими взрослыми. В ходе одного исследования было выявлено, что наличие взрослого друга вне рамок семьи уберегает подростка от преступных связей. (Разумеется, если только этот друг сам не является криминальным элементом.)

Где искать наставника

В возрасте от четырнадцати до двадцати с небольшим лет мальчик переходит во взрослый мир, постепенно отдаляясь от родителей. Родители сознательно отступают на второй план, не выпуская ребенка из поля зрения. Именно в эти годы мальчик строит свою жизнь, отдельную от семьи. У него появляются учителя, которых вы едва знаете, интересы, вам неведомые, и цели, в достижении которых вы вряд ли сможете ему помочь. Картина довольно пугающая.

Подросток четырнадцати-шестнадцати лет совсем не готов к тому, чтобы оказаться один на один со взрослым миром. Ему нужны проводники в этот мир, и именно эту роль выполняют наставники. Мы не имеем права оставлять юношей без присмотра. Но наставник — это больше, чем учитель или спортивный тренер: между ним и ребенком складываются особые доверительные отношения. Шестнадцатилетний подросток не всегда слушается родителей — хотя бы из чистого упрямства. Но с наставником совсем другое дело.

Родители должны позаботиться о подборе наставника, руководствуясь строгими критериями. В этом плане очень помогает принадлежность к сильной общественной группировке — скажем, к активной церкви, семейному спортивному клубу, общинной школе, коллективу друзей, которые по-настоящему заботятся друг о друге.

Вам действительно нужны друзья, которые будут выполнять роль заботливых дядюшек и тетушек, опекающих детей и участвующих в их воспитании. Друзья могут вести беседы с вашими детьми, расспрашивать об их интересах, обмениваться с ними мнениями. Идеально, если ваши дети станут желанными гостями в их домах, если ваши друзья смогут иногда прочистить им мозги, а дети в свою очередь смогут поплакаться им в жилетку, когда в отношениях с родителями возникает некоторое напряжение.

Ирина Лагунина: По официальным данным, в прошлом году около 10 тысяч российских детей оказались в казенных детских учреждениях, поскольку их родители были
лишены родительских прав. Причем не всегда это семьи алкоголиков, наркоманов и других маргинальных слоев населения. Например, недавно органы опеки отобрали у петербурженки Веры Камкиной четверых детей за то, что она не могла их содержать. Рассказывает Татьяна Вольтская.

Татьяна Вольтская: История Веры Камкиной прогремела в российских средствах массовой информации в феврале – у тихой женщины, которая не пьет, не употребляет наркотиков, забрали и поместили в детский дом и дом ребенка 4 детей. Поскольку у Веры очень большой долг за квартиру, вернее, 18-метровую комнату в коммуналке, 140 тысяч рублей, то появилось очень много возмущенных отзывов: мол, жестокие органы опеки забрали детей у матери за долги по квартплате. Однако, при внимательном рассмотрении проблемы все оказалось не так просто. За квартиру действительно не плачено 6 лет, мать Веры в прошлом году умерла, денег нет, но все-таки убрать в комнате при всех обстоятельствах, наверное, можно, а проверяющие застали там настоящий хлев, стаи мух и тараканов, при полном нежелании мамы хоть как-то пошевелиться. Мне удалось связаться по телефону с начальником отдела опеки и попечительства муниципального образования Колпинское Нелли Пановой.

Нелли Панова: Она развелась в 2002 году, муж умер в 2004 году. Дети от разных мужчин. Главное, что антисанитария в квартире. Она своим бездействием ущемляет права детей на нормальный образ жизни, нормальные условия.

Татьяна Вольтская: По словам Нелли Пановой, ее отдел очень много занимался этой семьей, она даже была там на патронате. А когда детям были предоставлены путевки в санаторий, они не смогли туда поехать – оказалось, что них педикулез.

Нелли Панова: Приходили работники социального обслуживания, оказывалась материальная помощь, денежная, вещевая. Ей оказывал помощь фонд Святого Дмитрия. Но затем фонд отказался от нее, так как никаких результатов не видел.

Татьяна Вольтская: Со странной инфантильностью Веры Камкиной столкнулась и уполномоченная по делам ребенка в Петербурге Светлана Агапитова, обнаружившая, что даже встретиться с женщиной оказалось непросто – ее телефон был отключен за неуплату, дверь она не открывает, телеграммы и письма, похоже, до нее доходят из-за сложных отношений с соседями по квартире. Все-таки с большим трудом встреча состоялась, Вере был
предложен план спасения ее семьи.

Светлана Агапитова: У нас в городе существует такая программа, которая финансируется из президентского фонда, изменение сценария жизни проблемной семьи. Уже несколько семей, пройдя через эту программу, скажем, укрепили свои отношения, решили социальные вопросы и, собственно, находясь под наблюдением специалистов в течение трех месяцев получили путевку в новую жизнь, образно выражаясь. Но конечно, участие в этой программе дело добровольное. Родители должны сами для себя понять, что мы хотим быть со своими детьми. И тогда они в течение трех месяцев живут вместе с детьми под наблюдением специалистов, попутно решаются социальные вопросы у кого с жильем, у кого с пособиями, с работой и так далее. И поскольку у Веры грядет суд по лишению родительских прав, то понятно, что 77 статья будет – изъятие детей, угроза жизни и здоровью. Но дело в том, что по документам получается, что у нее не первый раз забирают детей, такая формулировка у них: отсутствие положительной динамики. Один раз предупредили, второй раз предупредили, никаких положительных изменений не было. Короче, когда она к нам приехала и я рассказала об этой программе, она вроде бы сначала согласилась. Он говорит: да, я хочу на повара выучиться и работать у ребенка в школе поваром. На следующий день она поехала туда, с ней разговаривали специалисты, у нас есть их отзывы, она отказалась, написав, что я хочу жить со своими детьми дома.

Татьяна Вольтская: То есть она отказалась от возможностей реальных изменить свое прошлое, как-то обновить жизнь?

Светлана Агапитова: На самом деле она от много чего отказалась, то есть, скажем, ее письменный отказ в суде может быть признан минусом. Хотя я говорю, что это дело добровольное. Мне понравилось, что там полностью и медицинское обследование, а она явно в послестрессовой ситуации, нуждается в наблюдении врачей. Ей очень нужен постоянный прикрепленный социальный работник, который мог бы заниматься всеми ее оформлением пособий, погашением долгов и так далее.

Татьяна Вольтская: У вас какое впечатление лично от этой истории?

Светлана Агапитова: Вы знаете, у меня двоякое впечатление. Конечно, по отзывам воспитателей и директора детского дома, она к детям регулярно приезжает и дети ей всегда очень рады. Дети хотят домой и хотят жить с мамой. Естественно, в такой ситуации я должна думать о правах детей, а их право жить с матерью. Поэтому сейчас очередной путь, просто на судебное решение в данном случае повлиять никак не можем.

Татьяна Вольтская: То есть вы будете искать какие-то еще предложения?

Светлана Агапитова: Есть психолого-медицинский коррекционный центр, например, в котором есть социальный работник, медицинский и так далее. Но сейчас, что в принципе меня радует, конечно, история резонансной стала, но общественные организации многие, родительский комитет, например, стараются решить ее проблемы с помощью своих возможностей. В частности, они добились повышения пособия до прожиточного минимума. Потому что, конечно, пособие, несмотря на то, что мать-одиночка и многодетная, мизерное, на такие деньги жить нельзя. У нее на двух старших детей 777 рублей и на двух младших 825. В любом случае она должна получать не меньше прожиточного минимума на семью. Собрали деньги для погашения за воду и электроэнергию долгов. Вообще очень странно, что комната в коммунальной квартире очень дорого почему-то стоит. По официальным данным в общей сложности получается около трех тысяч. Конечно, суммы очень странные и надо с этой суммой разбираться. Все равно остается большой долг по квартплате. Я так понимаю, что организация Родительский комитет собирается пустить шапку по кругу для того, чтобы собрать, чтобы возможно было погасить.

Татьяна Вольтская: Что вы будете ей предлагать еще?

Светлана Агапитова: Сейчас разговор идет о том, чтобы был с ней постоянно социальный работник. Хотя общественные организации готовы ей в дальнейшем помогать и следить за ее судьбой и судьбой ее детей. Но сейчас идет разговор о том, чтобы малышку устроить в круглосуточные ясли. Это желание матери. И чтобы она работала там, например, нянечкой. Старших детей идет разговор о переводе в другую школу. На самом деле эти все вопросы решаемые. Но дети-то не с ней. Было очень обидно, у нас было постановление опеки на руках, в пятницу она могла с детьми начать новую жизнь.

Татьяна Вольтская: Почему же все-таки – даже при отсутствии отягчающих обстоятельств, таких как пьянство или наркомания, начать новую жизнь оказывается трудно? Ведь Вера Камкина такая не одна, и дети ее живут в грязи и во вшах не первый день. Никто не знает, почему у человека в какой-то момент опускаются руки, но выяснять это социальные службы должны, видимо, с большей настойчивостью. Если даже христианские благотворительные организации отказываются от женщины, у которой их дары просто вываливаются из рук, значит, здесь что-то не так, проблема лежит не на поверхности. И выяснить это на самом деле есть кому, просто государственные службы – тот же отдел опеки и попечительства, видимо, по старой советской привычке надеются исключительно на себя. Ведь что характерно – не они добились увеличения вопиюще мизерных пособий, а благотворительная организация. С такими фондами власти сотрудничают во всем цивилизованном мире, их эффективность известна, их услуги просто покупаются – но только не в России. А ведь такие организации, возможно, на ранней стадии смогли бы переломить ситуацию, придать Вере силы, чтобы она лучше смотрела за своими детьми. Говорит
заведующая отделением психолого-педагогической помощи Петербургского государственного университета "Центр социальной помощи семье и детям" Красногвардейского района Лариса Мерная.

Лариса Мерная: К нам поступила мама, там многодетная семья, трое детей и она страдала от психологического насилия со стороны мужа. Ее состояние настолько было тяжелым психологическое, то есть у нее была депрессия, они сидела дома. Контакты резко были нарушены, ограничены, никуда не выходила и варилась в этом. Дети неплохие, но у них тоже стали возникать какие-то проблемы. Вот такая мама обратилась к нам за помощью, сначала индивидуально, потом группу она прошла. И в результате очень много она над собой работала, стала активно, успешно противостоять супругу, ей это удалось. Как только она почувствовала себя лучше, самооценка стала более стабильной, высокой, она смогла с помощью психологов справляться с этой ситуацией. Позитивный эмоциональный настрой появился вместо депрессии, она стала выходить из дома, пользоваться транспортом, до этого даже на транспорте не хотела ездить. А здесь она вместе с детьми выехала в лагерь. У нас такая форма работы была – совместный российско-финский лагерь. И они в течение недели проживали в лагере, соответственно, там работа проводилась. Затем она стала посещать наши клубы, экскурсии вместе с детьми. Хотя, я помню, первый раз когда обратилась за помощью, она отправляла своих детей-подростков, она не могла ехать с ними, потому что такая была депрессия, которая сопровождалась страхом транспорта.